6 июля 2021
Половина — это всегда половина. Часть целого. И Андрей Рыдлевский понимал это сейчас как никто другой. Горан был для него больше чем друг. Это Горан привёл его тогда в Организацию. Детдомовца, от которого отказались подряд три семейных пары приёмных родителей .
Чудак, говоривший с лёгким смешным акцентом, поманил его новенькой хрустящей кредиткой. Тогда Андрюша решил что стибрит у наивного лоха (потому как какой дурак оборванцу-попрошайке за просто так деньги давать будет?) кошелёк и быстро свалит, не дожидаясь пока дяденька заметит пропажу.
Но Горан так ловко перехватил руку не состоявшегося малолетнего воришки, хотя Андрюша просто был уверен, что чудак смотрит совсем в другую сторону.
Андрей тут же проникся к незнакомцу уважением.
Но этого было мало.
Когда у Горана в Организации спросили кто это, тот не стал долго объяснять, что подобрал оборванного паренька на улице, куда Андрей попал, сбежав из приюта, он просто ответил: — Это мой брат! (Тогда Андрей и имя-то его запомнить толком не мог).
После этого Андрей был готов за ним и в огонь и в воду. Даже когда узнал прозвище намертво прилипшее в Организации к Горану – Пестун.
Пестунами называют медвежат подростков, которым мать – медведица поручает пестовать их малолетних братцев и сестричек.
Так организация поручала Горану пестовать новых и перспективных. И Андрей был отнюдь не первым, но оказался последним.
***
Стайка девиц, на вид не более двадцати лет, шумно развлекалась за центральным столиком. Девичник девичником. Обычные случайные любопытствующие посетители, для храбрости собравшиеся в небольшую группку. О других посетителях этого сказать было нельзя. Скучающие одиночки и сладкие парочки были как раз в формате заведения. Ближе всех к резвящимся девицам, был столик с парочкой. Крашенный блондин в розовом апаше с шёлковым атласным поясом и умело нанесённой косметикой томно глядел на своего друга. Тот был одет менее броско. Чёрная куртка под кожу и штаны тёмный металлик хорошо сочетались с трёхдневной небритостью и коротко стриженными волосами. Тот, что был в кожанке, что то тихо и казалось нежно нашёптывал блондинистому, при этом время от времени дотрагиваясь до его руки. Услышавшие этот разговор, сильно бы удивились не найдя в нём и намёка на сексуальность и влюблённость.
— Андрей, не зарывайся и помни, что ты должен быть внимателен и осторожен. Осторожен и внимателен. Не заигрывайся. Или переиграешь, проколешься и пропустишь что-то важное. Или того хуже подставишь напарника, – в голосе звучал менторский тон и металлические нотки.
Мало кому в голову могло прийти, что в таком месте встретились боевики –нелегалы националистов-антиглобалистов. Горана ещё можно было узнать, а вот Андрюшу с длинными светлыми кудрями и при макияже не узнала бы и мать родная.
— Вот, например, здесь — продолжал Горан – можно найти пару интересных моментов. Потренируйся. Даю тебе минут пятнадцать чтобы найти интересного нам человека.
Горан замолчал, и, потянувшись к пачке “Русского Стандарта”, со вкусом затянулся сигаретой, ловко прикурив её от будто из воздуха извлечённой зажигалки.
Андрей тем временем окинул зал взглядам: трое ждут кого-то, двое просто отдыхают, возможно, один из них либо журналист, либо полицейский. Очень уж у парня цепкий взгляд. Девицы за центральным столиком – глупые трещотки — пять штук. Дылда, толстушка, рыжая — две остальные ни то ни сё. Ничего примечательного.
— Ну? – Горан затушил сигарету.
— Шпик за столиком с права.
— Ничего интересного. Возможно, он не более голубой, чем мы с тобой, но для прикрытия работал бы лучше. Торговца дурью с лева можешь не считать. Мелкая сошка – бесперспективный вариант. Скоро либо спалится, либо передознётся. (Андрей про себя отметил с досадой, что это он из вида упустил).
– Девицы? — со слабой надеждой промямлил Андрей.
— Теплее…
— Дылда? – с лёгким сомнением в голосе, которое непроизвольно вырвалось у него, спросил Андрей.
— Дылда, дылда. Какой у неё рост?
— Ну, на вскидку метр девяносто.
— Ближе к двум, я бы сказал девяносто пять. Баскетболистка,– в голосе Горана проступили слегка ироничные нотки.
— Ну да высоковата…
— А ты посмотри, как она двигается.
Андрей ещё раз взглянул на дылду.
Высокая, с короткой стрижкой и невыразительными чертами лица. В этот момент высокая девица взяла стакан и отпила глоток. Андрей невольно залюбовался. Пластика движений действительно потрясала. Обычно высокие люди немного неуклюжи, иногда слегка сутулятся особенно в компании низкорослых друзей, а эта.
Королева на приёме — не менее…
— Танцовщица или манекенщица? Может актёрка… – с некоторым сомнением предположил Андрей.
— С таким ростом? Маловероятно, но не исключено.
— Стой. Это же может оказаться мужик, но переодетый. А что — Андрей оживился – переодеться в девицу и отправиться в голубой бар в явно гетеросексуальной компании как бы не при делах.
— Интересно. Но я бы одел парик. Кроме того, будь у меня такой рост, я бы не рискнул переодеваться в девку. Много не нужного внимания. Займись ей. Считай это заданием.
На лицо Андрея вылезла явно недовольная мина.
— Не вижу энтузиазма. Между прочим, так натаскивают своих агентов федералы. Дают группу обычных обывателей подряд и на десерт одного такого же агента. Агент, полагая, что это такая же проверка-пустышка начинает зевать и прокалывается. На этом тесте проваливаются девять из десяти.
— Значит она пустышка?
— Не знаю. Тебе это предстоит выяснить…
С момента этого разговора прошло шесть лет. Андрей, глядя на голофото, где они с Гораном стоят на фоне пролета Бруклинского моста, почему-то вспоминал этот разговор в клубе для голубых, так много за собой повлекший. Андрею тогда действительно удалось накопать бесценную информацию. Сама по себе она была не понятна и не логична. Но при определённом анализе становилась очень и очень интересной. Девица появилась практически ниоткуда в Палермо. Были записи, что она попала в местную лечебницу с полной потерей памяти и не адекватным поведением. Нашла её монашка местного монастыря Святой Анны. Странная женщина, одетая в сущие лохмотья сидела у ворот монастыря и ела пчелиные соты и не думая выплёвывать воск. Это сразу навело монашку на мысль что у женщины не всё в порядке с рассудком. Её поместили в лечебницу при монастыре и в честь святой покровительницы назвали Анна. Фамилию записали Дольче, видимо в честь её необычного лакомства. Так появилась Анна Дольче. Не понимающая сначала ни одного слова, она быстро начала приходить в себя и уже через полгода активно помогала сёстрам ухаживать за другими больными. Пробыв в стенах монастыря четыре года, Анна Дольче покинула его. Дальнейший путь её был извилист и не понятен. Она переезжала из города в город, из страны в страну, задерживаясь то на одном, то на другом месте от года до четырёх. Она поступала на службу, вступала в клубы, участвовала в обществах и организациях, политических партиях и профсоюзах, успела даже посидеть в тюрьме. Если бы места её “внедрения” были бы не столь незначительны, Андрей заподозрил бы девицу в шпионаже. Но шпионаж в обществе любителей герани или заседание в профсоюзе почтальонов вряд ли помогли сбору сколько-нибудь ценной информации. Да и внедрение на три – четыре года для глубокого крота маловато для оперативника излишне много. Горан в очередной раз указал Андрею на его недочёт. Андрей совсем упустил из виду, что девица начала своё путешествие в монастыре святой Анны двадцать пять лет назад. Следовательно, либо это была другая девица либо она чертовски сохранна. Но Андрей мог поклясться, что наверняка отличит женщину двадцати лет от женщины сорока пяти даже при условии, что вторая подтягивала себе рожу у лучших хирургов. Анна Дольче, если это была она, выглядела на двадцать, максимум на двадцать пять. Но не на сорок пять. Сладкая Энн, так между собой Андрей и Горан уговорились называть Анну Дольче, вела абсолютно размеренный образ жизни, служа младшим помощником бухгалтера в фирме по продажам мороженого и вечерами занимаясь латиноамериканскими танцами в группе начинающих. Она жила одна на съёмной квартире, которую Андрей перетряхнул с пола до потолка, так и не обнаружив ничего необычного, кроме разве что практически пустого холодильника. Ходя за ней по пятам в течение двух месяцев не было зарегистрировано ни одного контакта провокационного свойства. Долговязая дурнушка с грацией кошки вела самый обычный образ жизни, но ощущение Горана что что-то здесь не так передалось со временем и Андрею.
— Давай суммируем что у нас есть. Сколько ты её обхаживаешь?
— Три месяца — Андрей был угрюм и мало разговорчив. Похвастаться ему было нечем. Единственную зацепку с несоответствием возраста заметил и то не он, а Горан.
— Что мы знаем?
— Девица без определенного возраста переезжает с места на место не заводя семьи и близких друзей раз в три- четыре года. Живёт обычной жизнью… Хорошо двигается.
— Нет. Не хорошо. Божественно. Я, честно говоря, любовался ею в тот вечер в баре. Итог?
— Что-то тут не так.
— Что?
— Ну, я не знаю, – временами Андрея раздражала манера Горана играть в ответы и вопросы, когда он своими занудными мелкими вопросами заставлял Андрея самому на них отвечать. Только по прошествии этих четырёх лет без Горана Андрей понял, как ему не хватает этих наводящих вопросов, и что Горан банально учил его тупого и жадного до драки с врагами мыслить трезво и расчётливо, сопоставлять очевидные факты и делать далеко не очевидные выводы. Повторяя раз за разом что умение метко стрелять и хорошо драться не заменят умения быстро и правильно анализировать ситуацию.
— Не знаю – не ответ. Тебе не кажется, что девушка либо ищет чего-то, либо пытается что-то узнать?
— Возможно.
— Ты когда-нибудь бывал в музее естествознания?
— Был. В приюте.
— Как работали геодезисты-картографы лет триста назад, составляя очертания береговой линии?
— Плыли вдоль берега и чертили линию.
— С одинаковой скоростью?
— Ну, возможно останавливались в каких-то местах.
— Вот. И дамочка наша, похоже, делает то же самое.
— Собирает сведения о любителях герани? – в голосе Андрея была здоровая доля иронии. Горан пропустил её мимо ушей.
— Любители герани, шахмат, аквариумных рыбок, кошек, танцев, профсоюзы – кто они?
— Ну, люди.
— Не просто люди, а люди собранные в мелкие сообщества, ведущие общественную жизнь. Одного человека можно изучить по его трудам, речам. А как изучит коллектив?
— Изнутри?
— Правильно. Делаешь успехи…
— Но какой разведке интересно общество любителей герани?
— На Земле? Боюсь что никакой.
— Так она…. – Андрей сидел как поражённый громом. Все несуразицы действительно могут быть объяснимы. И возраст. И появление. И нечеловеческая грация. Не человеческая. Мурашки поползли у него по коже.
Горан сохранял редкое спокойствие. По крайней мере, внешне.
— Когда ты догадался?
— После прочтения твоего отчёта. Были мысли и до того. Как говорится, предположи менее вероятное оно-то и окажется истинным. Но твой отчёт был кладом, которым я с умом распорядился. А теперь мы можем поторговаться с федералами. Существует мизерный шанс, что сладкая Энн их агент, но и тут мы окажемся в несомненном выигрыше….
После полного провала в Питере, Андрей рассчитывал на помощь организации. Горан должен быть отомщён. Но координаторы ему посоветовали забыть о мелких трудностях, смириться с невосполнимыми потерями и сосредоточится на другом фронте борьбы, продолжая успешное внедрение в ряды федералов. После этого Андрей понял, что и его и Горана принесли в жертву.
Прививка, глава 13
Мифические идеалы борьбы оказались на деле сговором. После этого Андрей решил для себя раз и навсегда бороться только за себя.